БОГОСЛОВИЕ

, ср.
Схоластическое церковное учение о боге и догматах религии.
Профессор богословия.

Синонимы:
теология, цанит


Смотреть больше слов в «Малом академическом словаре»

БОГОСЛОВСКИЙ →← БОГОСЛОВ

Смотреть что такое БОГОСЛОВИЕ в других словарях:

БОГОСЛОВИЕ

(Θεολογία, theologia) — по этимологическому значению есть учение о Боге и по теперешнему словоупотреблению обозначает собою весь состав наук, имеющих п... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

        см. Теология.

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛОВИЕ, -я, ср. Совокупность доктрин какой-н. религии. II прил.богословский,-ая,-ое.

БОГОСЛОВИЕ

богословие 1. ср. Научная дисциплина, изучающая отношение человека к Богу и Бога к человеку, систематически излагающая и истолковывающая религиозное учение; теология. 2. ср. Название старшего класса духовной семинарии (в Российском государстве до 1868 г.).<br><br><br>... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

богословие с.theology, divinity

БОГОСЛОВИЕ

богословие теология, цанит Словарь русских синонимов. богословие теология Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. — М.: Русский язык.З. Е. Александрова.2011. богословие сущ. • теология совокупность церковных учений о боге и религии) Словарь русских синонимов. Контекст 5.0 — Информатик.2012. богословие сущ., кол-во синонимов: 11 • апологетика (9) • герменевтика (2) • гомилетика (1) • миссиология (1) • пневматология (2) • сотериология (1) • теология (3) • христология (1) • цанит (1) • экклезиология (2) • эсхатология (1) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: теология, цанит... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛОВИЕ, см. Теология.

БОГОСЛОВИЕ

Богословие (Θεολογία, theologia) — по этимологическому значению есть учение о Боге и по теперешнему словоупотреблению обозначает собою весь состав наук, имеющих предметом своим христианскую религию. Слово это не всегда было в употреблении и, вошедши в употребление, в различные времена имело различные значения. У древних греков прежде всего появилось название θεολόγοι — богословы, которое они прилагали к поэтам, например к Гесиоду и Орфею, излагавшим учение о богах в своих песнопениях, заимствованных из предания и украшенных вымыслами их собственного воображения. Потом появилось и слово θεολόγια в смысле исследования или учения о богах и их отношениях к миру, и богословами стали называть тех мыслителей, которые разбирали древние мифы, объясняли их значение и происхождение, например Ферекида Сирского и Эпименида Критского. Аристотель прилагает название Б. к той части философии, которая занимается исследованием о Боге, и называет эту часть философии φίλοσοφία θεολογική в отличие от φιλοσοφία φυσιολογκή. С появлением и распространением христианства слово Б. приложили к означению христианского вероучения, сначала в теснейшем, а потом уже и в более обширном значении. Первые усилия христианского разума в историческом развитии богословской науки главным образом сосредоточились на усвоении, определении и развитии учения о Логосе-Боге-Слове, и потому название богослова прилагали к тем, кто излагал, исследовал и защищал учение о Сыне Божием. Так св. евангелист Иоанн за его учение о Логосе-Слове называется богословом; так и св. Григорию Назианзиву за защиту догмата о божестве Иисуса Христа усвоено почетное название богослова. С течением времени понятие, соединяемое с словом Б., расширилось, и под словом Б. стали разуметь учение о Боге и Его свойствах и, наконец, о всем относящемся к Богопочитанию (разные значения слова Б. у древних церковных учителей см. у митр. Макария "Введение в православное Б.", § 2, прим. 2). Теперешнее значение слова твердо установилось со времен Петра Абеляра, который своему сочинению дал название "Theologia christiana". Нужно заметить, что с течением времени понятие Б. еще больше расширилось и под ним стали разуметь не только науку о христианской религии, но и о религии вообще, не только науку специальную, но и общую философскую науку. Это зависит от различия в источниках познания религиозных истин. Одни истины доступны естественному человеческому разуму, а другие даются в божественном откровении. Наука, постигающая истины религии, доступные естественному разуму, почерпнутые из разума, носит название "естественного Б." — Theologia naturalis. Наука, изучающая религиозные истины, сообщенные Божественным откровением, при свете Священного Писания и священного предания, носит название "откровенного Б. — Theologia revelata". Еще схоластиками намечено было такое деление и дано такое название. Но в течение Средних веков при безраздельном господстве теологии над всею областью знания и служебной роли по отношению к ней философии это разделение не могло иметь почти никакого значения. Со времен Декарта, стремившегося ограничить философию истинами, вытекающими из собственного нашего разумного сознания, изменились отношения философии к теологии; философия приобрела самостоятельность. Тогда и естественное Б. отделилось от откровенного и сделалось наукой философской, составной частью философии. В системе философских наук естественное Б. обыкновенно составляет часть метафизики, к которой относятся еще онтология, космология и умозрительная психология. В таком определенном и отдельном от откровенного Б. виде естественное Б. изложил в первый раз последователь Лейбница — Вольф в "Theologia naturalis, methodo scientifico pertractata" (2 vol. in 4., Франкфурт и Лейпциг, 1736—1737). В состав естественного Б. обыкновенно входят доказательства бытия Божия, понятие о свойствах Божиих и об отношениях Бога к миру как Творца и Промыслителя. У французов естественное Б. часто носит название Теодицеи. Б. в смысле науки явилось не вместе с христианскою верою и христианскою церковью: оно родилось из веры и разрабатывалось христианской церковью во все периоды ее существования; первые ростки его мы видим во втором веке, а с четвертого оно уже приносит обильный цвет и плод. Божественный Основатель нашей христианской религии Господь наш Иисус Христос ввиду совершенных Им сверхъестественных знамений и чудес и необычайно сильного впечатления, им произведенного, не имел нужды обращаться к так называемым научным доказательствам в подтверждение своего учения. Это проистекало, между прочим, и от того, что современники Спасителя были мало подготовлены к разработке мыслью возвышенных истин, какие высказывал Иисус Христос; для них оставался один способ усвоить их и через это достигнуть блаженства — вера. В этом отношении вера обозначала сердечное принятие того, что передавалось необычайным Учителем. Жажда ясности среди путаницы времени, стремление так или иначе найти успокоение душе — влекли к Божественному Чудотворцу, и убеждение в вещах невидимых или заслоняемых предвзятыми мнениями привилось и росло в сердце до полного доверия. По примеру Христа апостолы и другие первые проповедники, вооруженные особыми дарами, знамениями и Чудесами, шли и проповедовали о Христе распятом без научных построений и диалектических тонкостей; христианское учение проповедовалось для веры и принималось верою. Когда учение Христово начало распространяться и раскрываться в церкви Его, название веры перешло на самое это учение в его усвоении субъектом и обращение к Христу называлось обращением к вере христианской, т. е. к учению Христову. Здесь вера приняла уже значение объективное и получила как бы конкретность, составив совокупность новых убеждений, чуждых язычеству и новых для самого иудейства. И по свойству души человеческой, и по различным побуждениям и временным обстоятельствам воспринятая вера скоро сделалась достоянием разума. Таким образом, от веры — πίστις в смысле простых, не аргументированных, без научной формы изложенных положений новой религии, перешли к знанию — γνωσις, к новой христианской науке, к богословию. Разуму человеческому свойственно осмыслить воспринятое, привести в порядок идеи и факты, найти между ними связь, образовать систему, наконец, укрепить удовлетворительными для него доказательствами. Этой его работы не могло избежать воспринятое верою новое учение. Нельзя забывать того, что христианство принимали не только люди простые и неученые, но и хорошо знакомые с философскими языческими системами и со всею эллинской мудростью философы, как Аполлос, упоминаемый апостолом Павлом, Иустин философ, ученик его Тициан, Кодрат, Аристид и Афиногор философ, а потом Пантен и Климент Александрийский. Этим воспитанникам эллинской философии было вполне естественно и, пожалуй, для них неизбежно новое, воспринятое ими вместо языческого, христианское учение, переработать по диалектическим правилам, в логическом порядке, и облечь в систему. Таким образом, научные приемы исследования, выработанные языческою философиею, были приложены к христианскому учению. Кроме чисто психологических оснований, к этому побуждали обстоятельства времени и нужды христианской церкви. Учение веры многим казалось несогласным с разумом, против христианства возражали языческие философы и ученые, как Флавий Арриан, Лукиан Самосатский и Цельс, а потом неоплатоники: Порфирий, Филострат, Иерокл. Настояла необходимость ввиду таких противников изложить учение христианское в виде системы, с разумною аргументациею, согласить его с разумом и с положениями здравых философских воззрений. Ввиду всех этих причин научный и философский способ раскрытия догматов веры весьма рано явился в христианской церкви, что ясно заметно уже у писателей апологетов: Св. Иустина мученика († 165), Афинагора († 180), Феофила Антиохийского († 199), Иринея Лионского († 203) и Тертуллиана († 220). Такое вполне естественное, законное и для церкви полезное сближение веры с знанием и христианства с философией на первых же порах встретило весьма важные недоразумения и сильные противоречия. Нужно было принципиально решить и детально рассмотреть вопрос об отношении разума к вере и философии к христианству, чтобы рассеять все недоумения относительно уместности в христианстве науки рядом с верою и дойти до признания дозволенности и потом необходимости даже систематических научных построений в области христианских догматов. На эту задачу наталкивало появление в церкви ересей и в частности широкое и повсеместное почти развитие гностических систем (см. Гностицизм), в которых христианские понятия самым причудливым образом переплетались с языческими философскими понятиями и мифологическими представлениями и в этой безобразной смеси совершенно утрачивали свой истинный смысл и определенное христианское значение. Ввиду этого одни Отцы и Учители Церкви считали необходимым раскрывать догматы веры с помощью выработанных философиею логических приемов и облекать их в систему, чтобы удовлетворить естественному стремлению человеческого разума к упорядочению знаний, и таким образом думали противопоставить ложному гнозису еретических школ истинный гнозис Христианской Церкви. Эти учители давали широкий простор разуму в исследовании и определении догматов веры. Но другие церковные писатели, считая причиною происхождения ересей незаконное значение, какое придавали еретики разуму в приложении к христианским догматам и увлечению языческою философиею, старались излагать церковное учение возможно твердо держась на почве откровенного учения. Они не придавали никакого значения философии в деле уяснения церковного учения и даже совершенно отрицали участие разума в исследовании и определении христианских догматов. Эти два противоположных направления в христианстве представляются церковными школами, возникшими во II-м веке: первое — школою александрийскою и школою антиохийскою, второе — школою малоазийскою и еще решительнее — североафриканскою. Из столкновения и примирения этих противоположных направлений должно было выйти решение, быть или не быть христианской науке или, по крайней мере, какой она примет вид, что предоставит разуму в области веры и насколько примет помощь философской методы исследования. Главною защитницею философии и разума явилась школа александрийская (см. это слово). В Александрии, всемирном городе, столице тогдашнего мира, затмившем своими школами и учеными учреждениями знаменитые некогда Афины, перекрещивались различные культурные влияния; здесь еврей Филон приложил философию Платона к изложению и уяснению ветхозаветного учения, здесь развилось последнее философское направление умирающего язычества — неоплатонизм, здесь же народились и процветали и самые влиятельные гностические школы. Нет ничего удивительного, что здесь именно, в этом центре учености и разных философских направлений, и церковь овладела впервые школьною ученостью и воспользовалась философиею для служения вере. Простое огласительное Александрийское училище уже во втором веке сделалось приютом для христианской философии, и в качестве катехетов здесь подвизались обратившиеся к христианству философы — Пантен и Климент. Первый нам мало известен, а последний оставил сочинения, в которых определенным образом разрешил вопрос об отношении между христианством и философиею, верою и наукою в смысле полного признания участия разума в делах веры. Климент смотрит на философию и науку как на чрезвычайно полезные делу христианства вспомогательные средства, так как они изощряют, развивают человеческий разум и таким образом делают его более способным к глубокому и всестороннему пониманию догматов веры. Признавая необходимым полное и всегдашнее согласие веры (πίστις) с откровением в том виде, как оно дано в св. Писании и св. Предании, Климент занимается решением вопроса, как вера (πίστις) должна относится к науке, знанию (γνώςις), и дает при этом очень широкое место гнозису. По его мнению, "философия имеет предуготовительное значение, руководя совершенствующегося о Христе". О диалектике он говорит, что она содействует ограждению истинного учения от ересей. Впрочем, при этом он разумеет философию вообще, а не стоическую, эпикурейскую, платоновскую, аристотелевскую или какую-нибудь другую. Мы ложно поняли бы его взгляд, если бы из некоторых его выражений заключили, что он не придавал надлежащего значения вере (πίστις). Напротив, она для него исполнение, совершенство или конечный результат познания. Для веры не может быть ни в чем недостатка; она совершенно необходима для того, чтобы достигнуть познания; в этом смысле она называется основанием знания. Далее, Климент выражает ту мысль, что вера должна быть критерием знания и господствовать над ним. Но, с другой стороны, он настаивает на необходимости научно раскрытой и снабженной доказательствами веры и ратует в особенности горячо за внутреннюю связь веры и знания; так, он говорит, что послушное вере знание и вера, подкрепленная знанием, взаимно сопровождая друг друга, составляют какое-то божественное согласие между собою. Вера есть сжатое, не раскрытое познание истины, а гнозис — обширное, уже раскрытое ее изложение и утверждение на основании веры. Если из такого рода выражения выведем заключение, что Климент дает предпочтение знанию перед верою, это будет несправедливо. Климент везде старается показать пользу науки и поднять значение разума, но не забывает, что — вера главное и основное: "знание следует за верою, а не предшествует ей". Те же мысли о пользе науки и об участии разума в деле веры развил еще более знаменитейший и влиятельнейший между христианскими учеными третьего века Ориген, ученик Климента и преемник его в Александрийском училище. Что Климент только наметил, то Ориген развил; что у Климента было только в отрывочной форме, то у Оригена изложено уже в виде стройной и строго последовательной системы. Сочинение его "О началах" (Περί αρχων, De principiis) представляет первую по времени богословскую систему, в которой догматы веры связаны, аргументированы и освещены общею мыслью. Нам здесь нет нужды замечать, что в этом первом опыте богословской системы не соблюдены в равной мере права веры и разума, что разум иногда переходит границу дозволенного и высказывает такие предположения и положения, которые не приняла и даже осудила церковь. Для нас здесь важно отметить то, что уже во втором веке или в начале третьего не только определено отношение между христианством и философиею, верою и разумом, но даже и явилось богословие как наука в форме философской системы. Но такое направление было, как мы сказали, не общее, против него существовали сильные возражения, оно возбуждало опасения. Христианская наука могла твердо установиться только после устранения этих опасений и разрешения возражений. Резкую противоположность александрийской школе составляла школа североафриканская; самый характерный ее представитель, карфагенский пресвитер Тертуллиан, энергически, метко и резко отрицает и порицает все то, что стараются утвердить и укрепить Климент и Ориген. Между Тертуллианом и ими существует принципиальная противоположность: они греки, он римлянин; они созерцатели, он практик; они философы по специальности — он адвокат. Тертуллиан представляет собою характерное явление, по-видимому, составленное из противоречий: сам ученый и первый творец латинского богословия — и в то же время враг и порицатель науки; всю жизнь он боролся с еретиками и ревностнее, чем кто-нибудь, ратовал за церковь, а между тем сам был вне церкви, был раскольником; ум здравый и суровый, критик гностических фантазий, а между тем сам был не чужд монтанистических бредней. Приняв христианство уже в зрелом возрасте, он был ослеплен его божественным светом и отдался ему со всею страстью и упорством своей горячей пунической натуры — до фанатизма. Он круто повернул на новый путь и совершенно порвал с прошедшим: все, что напоминало ему о язычестве, было ночь, мрак и грех. Тертуллиан совершенно отрицал значение разума в раскрытии догматов веры, а с этим вместе и всякую связь откровения с научным человеческим знанием, так как, по его мнению, учение разума и науки в деле веры приводит к ересям: ересь дочь философии. Философов он называет родоначальниками еретиков (patriarchae haereticorum), а Платон для него — omnium haereticorum condementatus. Мы не нуждаемся, говорил он, ни в любознательности после Иисуса Христа, ни в изысканиях после Евангелия. Веруя им, мы не имеем надобности верить чему-либо иному, кроме этого: "Ищите пока не нашли, а когда нашли, должны верить; тогда вам не останется ничего более, как хранить то, чему поверили. Ибо когда ты совершенно поверишь этому, то не должен уже верить чему-либо иному и вследствие этого не должен искать чего-либо иного, когда нашел уже, что искал и уверил в преподанное Тем, Кто не дозволяет тебе искать чего-либо иного, кроме того, чему научил Он сам". Похоть любознательности относительно предметов веры (libido cur i ositatis fidei) должно совершенно отвергнуть; страсть к знанию должна быть подавлена стремлением к спасению; ничего не знать противного вере значит знать все (adversus regulum Fidei nihil scire omnia scire est)". Для Тертуллиана нет и не может быть никакого соотношения между верою и знанием. "Что общего между Афинами и Иepyсалимом? между Академиею и Церковью? между еретиками и христианами?" — говорит Тертуллиан; и противополагая эллинскому исканию мудрости — новый принцип веры против требований философии и обычной рассудочной научной аргументации, он восклицает свое знаменитое "Credo quia absurdum est" (верю потому, что нелепо). Чтобы понять надлежащим образом резкие приговоры этого горячего человека, этого, как выражается историк Гфрёрер, Тацита юного христианства, надобно присовокупить к ним некоторые дополнения. Отрицая участие разума в делах веры, Тертуллиан, тем не менее, говорит, что разум есть дело Божие (res Dei est ratio). Но только этого разума нужно искать не в Афинах, а в Иерусалиме. Порицая любознательность и искание истины, он разумеет здесь не попытки к ее усвоению и утверждению, а недовольство принятым верою или отрицание оного. Сам он прекрасно пользовался рассудочною аргументациею в своих сочинениях и частью с самою тонкою проницательностью рефлексии, а частью даже в истинно умозрительном смысле развил множество глубочайших мыслей, которые существенно содержат в себе христианскую философию, как ни мало хотел он употреблять даже это слово (Гассе). Ни Ориген, ни Тертуллиан не были признаны церковью отцами и безупречными, правоверными церковными учителями; они даже подверглись порицанию и осуждению. Но влияние их в церкви было очень значительно и несомненно благотворно. Они воспитали несомненно правоверных учеников и светил православия; знаменитые святостью и глубокою христианскою мудростью отцы и вселенские учители были их ученики. Три великих каппадокийца: св. Василий великий, св. Григорий Богослов и св. Григорий Нисский несомненно воспитались на Оригене и просветили свой глубокий ум в глубине его богословствования. Правоверный св. Киприан, защитник единства Церкви, сам признавал себя учеником раскольника Тертуллиана и до конца жизни называл его своим учителем. Но чье же влияние в решении вопроса о науке было сильнее и устойчивее? Не надо собирать много фактов и громоздить цитаты из творений отцов и учителей IV и V века, чтобы ответить на этот вопрос. Влияние александрийского богослова было общее, прочнее и устойчивее. Боязни разума, опасения науки, вражды к языческой философии в IV веке уже совсем нет у христиан на Востоке. Христианские юноши слушают языческих учителей, как св. Иоанн Златоуст Ливания, последнего представителя древнего, классического красноречия; в языческих Афинах получают образование Василий Великий и Григорий Богослов. Великие учители советуют христианским юношам посещать эти школы, изучать классиков, в этом видят полезное приготовление для христианского образования на пользу Церкви. Только враг христианства Юлиан стремился к тому, чтобы иссякло у христиан знание эллинской философии и классической литературы. Влияние умозрений Платона сильно чувствуется в новоалександрийской школе. Школа антиохийская во многом следует методе Аристотеля. Все греческое богословие в блестящую, оживленную и творческую свою эпоху, в период вселенских соборов, носит несомненную печать классической науки, философской греческой методы. А чем заканчивается этот период? Св. Иоанн Дамаскин в своем сочинении "Источник Знания" скомбинировал все результаты трудов и споров за это время и дал догматическую оценку выработанного отцами и утвержденного на соборах учения. Точность, отчетливость и последовательность мышления и изложения определенно говорят, насколько полезно было для христианского учения тщательное и усердное изучение Аристотеля. В самом своем труде, прежде изложения истины и догматов веры, св. Иоанн Дамаскин в первой части обстоятельно говорит о правилах и приемах логического философского мышления и насколько это полезно для учения веры. Вот наглядное доказательство, что на Востоке в IV и V вв. разум примирился с верою, философия с христианством и наука с церковью; так развилось и совершенно окрепло богословие в смысле научной системы. Великих отцов и учителей периода вселенских соборов нельзя не считать великими учеными, их труды свидетельствуют не только о твердости их веры, преданности Евангелию, святости жизни, но и о научном образовании, философском глубокомыслии и диалектической тонкости. Кто не захочет считать труды их наукою, должен будет, если захочет быть последовательным, выбросить из области науки и литературы и Платона, и Александрийскую науку, и неоплатонизм, и многое другое, совершая в научной области истинно вандальское опустошение во славу своей предвзятой мысли и узкого взгляда на науку и литературу. Но как христианский Запад отнесся к рассматриваемому вопросу: пошел ли он вслед за Тертуллианом, своим первым учителем и первым писателем? Несмотря на практическое направление латинского Запада, ограниченность его образования сравнительно с эллинизированным Востоком, слабость интереса к тонким отвлеченностям, Запад в решении рассматриваемого вопроса пошел не за Тертуллианом, а за восточными учителями. И на Западе признается участие разума в делах веры и польза науки для церкви. Запад усердно учится у христианского Востока, как некогда грозный Рим учился у покоренной Греции, с успехом усвояет христианскую науку, выработанную на Востоке, и развивает свою учено-литературную деятельность, в богатстве и разнообразии уступающую продуктам греческой мысли, но все-таки довольно значительную и по содержанию, и по форме. Западные отцы и учители рекомендуют науку и говорят недвусмысленно о ее пользе для церкви. Послушаем их (цитаты извлекаем из "Общего введения в круг богословских наук" архим. Бориса). Св. Иларий, еп. Пуатьеский († 386), авторитетный на Западе и чтимый на Востоке, говорит, что апостолы не оставили скудной и чуждой разума (inopem rationis) веры; хотя вера и сильна спасти человека, но если она не подкреплена разумным знанием или пониманием, то во время бедствий (особенно при появлении ересей) для верующего не будет ни безопасного убежища от врагов истины, ни верной возможности безмятежно сохранять правую веру; облеченная же знанием, вера будет для слабых, как крепкий лагерь после бегства, как непоколебимое мужество для воинов христовых. Правда, говорит против прежнего доверия разуму св. Амвросий Миланский († 398), и блаженный Иероним Стридонский († 420), уподобляя веру Сарре — госпоже в доме Авраамовом, а разум — Агари, рабе Сарры, показывает границы деятельности разума и его служебное значение по отношению к вере, к откровению. Но здесь ни в каком случае не должно видеть отрицания разума и порицания науки. Сам блаженный Иероним, любитель Цицерона, всю жизнь проводивший за книгами (Totus semper in lectione, totus in libris est; non die, non nocte r equiescit; aut legit aliquid semper, aut scribit, etc.), советовавший читать древних (antiquos legere), для удовлетворения любознательности переходивший с места на место — то в Константинополь, слушать красноречивого Григория, то в Александрию — поучаться писанию у слепца Дидима, по собственному его выражению, бывший усердным учеником до седин, сам блаженный Иероним является наглядным примером редкой любознательности и образцом христианского ученого. Наш очерк был бы неполон, если бы мы забыли величайшего и авторитетнейшего учителя Запада — блаж. Августина. О разуме и науке по отношению к вере он рассуждает следующим образом: "Да не будет, будто Бог ненавидит в нас то, чем отличил от прочих животных при творении. Да не будет, говорю я, чтобы мы в интересах веры не пользовались разумом или не производили исследования, так как мы не могли бы и верить, если бы не обладали разумными душами". А в другом месте он рекомендует для богослова диалектику как очень полезное руководство при объяснении Священного Писания. "Наука о рассуждениях, — говорит он, — имеет большое значение (plurimum valet) для уяснения и разрешения всякого рода требующих исследования предметов, какие представляются в Св. Писании". Творческая деятельность христианского Востока закончилась периодом вселенских соборов. В последующие века греки не забыли науки и иногда, например при Комненах и Палеологах, проявляли весьма большую литературную производительность. Но эта производительность, обширная и разнообразная, не имела оригинальности; ученость компилировала старое, уже добытое и сказанное, не говоря нового слова в науке. В Средние века внимание историка обращает на себя Запад. Там господствует над всем церковь и все науки поглощены одною наукою, богословскою, пресловутою схоластикою. Можно сомневаться в существовании науки светской в Средние века, но процветание науки богословской стоит вне всякого сомнения. Деятельность богословская в Средние века почти исключительно вращалась в области догматики, другие отрасли богословской жизни очень мало привлекали внимания схоластических мудрецов. Можно, конечно, сожалеть, что результаты научной деятельности в Средние века были скудны сравнительно с трудами и усилиями, затраченными на научную деятельность; можно с полною справедливостью сказать, что в громадной массе схоластической работы находится чрезвычайно мало нового и ценного. Но нельзя не удивляться логической точности и диалектическому искусству схоластических мудрецов. Все церковные догматы подвергнуты ими до мелочности тонкому анализу и рассчитаны, можно сказать, до последнего волоска. Кроме того, в их "Суммах" мы имеем такие богословские системы, которые своим построением возбуждают удивление и не оставляют желать ничего лучшего в отношении формы. Великие схоластики XIII века — Альберт Великий († 1280), Александр Галлес († 1245) — doctor irrefragabilis, св. Фома Аквинат († l274) — doctor angelicus и doctor subtilis, Иоанн Дунс-Скот († 1308) всегда будут образцами формального мышления и систематического построения. Не забудем, что в средние века рядом с схоластикою процветало на Западе и другое направление — мистическое, которое возгревало религиозное чувство и высказало устами лучших своих представителей — Гугона и Ричарда Сен-Викторских, св. Бернарда Клервоского и особенно св. Бонавентуры († 1274) — серафимского учителя (doctor seraphicus) много глубоких умозрений. Новое время нанесло тяжелый удар папству и вместе с этим средневековой схоластической науке. Она захудала, зачахла и потеряла всякий кредит; разум предъявил свои права и начал эмансипироваться от церковной опеки. Возрождение наук открыло новый умственный мир, не имевший ничего общего с церковными интересами. Но упадок схоластического богословия не был падением богословской науки вообще. Немецкая Реформация возбудила религиозные интересы и вызвала к жизни новую богословскую науку, широкую и разнообразную, восприимчивую ко всякого рода научным влияниям и вследствие этого разделившуюся на множество школ и отдельных направлений. Не имея возможности изложить в этом очерке более детально всю сложную историю этой новой богословской науки, мы постараемся дать общее понятие о ее богатстве и разнообразии и укажем лишь на ее главные течения. Порвав связь с папством, реформаторы окончательно порвали и с воспитанною им схоластическою наукою. Главным и даже единственным источником религиозного значения и всякого богословствования было признано Св. Писание, и Библия, забытая в Средние века, приобрела приличествующее ей почтение. Реформаторы ничего не хотели считать для себя обязательным, кроме Св. Писания, и считали своею целью проповедовать чистое Евангелие, без всяких вымыслов человеческих. В этом отношении весьма характерна первая догматика юного протестантизма: "Loci theologici" (1521) Меланхтона. Здесь автор ничего не хочет знать при изложении и определении членов веры, кроме одной Библии и непосредственного сознания заключенных в ней истин (judicium spiritus), оставляя в стороне всякого рода внешнее руководство, учение, напр., древней церкви и ее учителей, вероопределения соборов и даже всякого рода рассуждения разума (judicium rationis), так как, по Лютеру, он слеп и глуп по самой натуре своей, почему judicium rationis стоит в противоречии с judicium spiritus. Обставляя каждый член веры соответствующими местами Св. Писания с целью обратить на них внимание читающего, Меланхтон требует от читателя, чтобы при понимании Св. Писания он руководился одним непосредственным чувством — judicio spiritus, совершенно отрешаясь от суждений разума — judicio rationis, — даже в таких случаях, когда в Св. Писании встречается что-либо, представляющееся несогласным с разумом. В подобных случаях, по Меланхтону, следует безусловно придерживаться мысли Св. Писания и принимать ее с молчаливою покорностью, совершенно отказавшись от попыток соглашать мысль Писания с разумом. Поэтому-то он предостерегает читающего Писание от руководствования всякого рода схоластическими комментариями, так как в них есть много такого, что исходит из философии и сокровищ разума и что прямо противоречит judicio spiritus. Эти мысли могут подать повод думать, что протестантизм враждебен разуму и науке. Но это будет совершенно несправедливо. Он отрицает только существовавшую тогда богословскую науку, знаменитую схоластику; он отрицает только тот разум, который произвел католическую средневековую догматику. Но сам по себе и по своим основным принципам он должен был создать новую науку, свободную от всякого авторитета; в самых основных началах его был тот рационализм, который развился и ясно определился впоследствии. Библия была признана основным и единственным источником вероучения и нравоучения; она норма, критерий и высший, непререкаемый авторитет для суждения о всякой истине. Но Библия понимается и толкуется без всякого руководства, и в конце концов она предоставлена произволу индивидуального разума. Разум, ограничиваемый и даже устраняемый Меланхтоном, скоро, на первых же порах существования протестантизма, резко заявил свои права, а потом сделался неограниченным господином в области протестантского богословия. Замечательно, что сам Меланхтон впоследствии, после первого издания своих "Loci theologici", нашел необходимым или был вынужден предоставить большую свободу разуму в области богословского исследования. Протестантство, оторвавшееся от католической церкви и церковного предания, должно было научным образом и всякими доказательствами оправдать себя. Оно должно было, кроме того, выработать для себя исповедание веры — устойчивое и определенное, которое бы нельзя было смешать с католицизмом, кальвинизмом или другими возникшими из самого протестантства направлениями. Все это заставляло протестантов заняться чисто научными школьными определениями. Протестантские богословы настолько усердно занялись этим делом, что нередко забывали о проповеди "чистого Евангелия" и даже пренебрегали практическими задачами церковной реформы. В первом же поколении протестантских богословов мы видим долгие и жаркие споры с папистами, филиппистами, кальвинистами, синергистами, синкретистами и т. п. Из этих споров выросла громадная богословская литература с характером резко полемическим. В XVII в. протестанты, забывая практическое дело реформы, все свои усилия направили на обработку своей догматики, и результатом этого явилась новая, протестантская схоластика, не уступавшая старой, средневековой в точности определений, тонкости анализа и художестве систематики. На этом поприще приобрели себе известность: Иоанн Гергард († 1637), Кёниг († 1664), Калов († 1686), Квенштедт (†1688), Байер и др. Этому направлению богословствования нанес весьма значительный удар пиетизм (см. это сл.), считавший догматику и вообще богословские тонкости несущественными, неважными и, пожалуй, совсем излишними. В век просвещения не только ортодоксальной догматике, но и вообще вере угрожал более опасный враг: либерализм и рационализм проникли в богословскую школу. Победив ортодоксальную схоластику, рационализм вооружился против церковной догмы вообще и даже против Св. Писания. Сомнение касается божественного происхождения христианства, говорит о человеческом происхождении Св. Писания, ратует против чудес, пророчеств и всего сверхъестественного. В то время как супранатурализм (см. это слово) защищал христианство и откровение, рационализм в Иоанне Сол. Землере нашел для себя весьма могучего представителя. Из его школы вышли глашатаи так называемого вульгарного рационализма: Теллер, Лефлер, Габлер, Паулус, потративший очень много остроумия на объяснение чудес Христовых как естественных действий, и др. Теперь ум уже не стеснялся никаким авторитетом и начал трактовать церковную догму как всякую другую систему и книги Св. Писания изучать, как всякие другие произведения древней литературы. Если прежде философия имела в богословствовании только формальное, методическое значение, то в XIX в. философия совсем проникла в область богословия с своими принципами и подчинила себе богословие настолько, что догматику стали обрабатывать по философским принципам Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. При этом богословие часто теряло свою самостоятельность и сливалось с философией, подчинилось ей; догмат являлся не откровенным учением, а простым, обыкновенным положением, которое каждый по своему взгляду и вкусу мог понимать и формулировать так или иначе, нисколько не заботясь об историческом, церковном понимании. Школа Гегеля, особенно в крайней левой своей партии, совсем порвала с христианством; самыми решительными выводами школы можно назвать: "Сущность христианства" Л. Фейербаха и "Жизнь Иисуса" Дав. Штрауса. То обновление, которое немецкая теология получила от знаменитого Шлейермахера, действительно возбудило интерес к религии, воспитало к ней подобающее почтение, устранило рационалистические против нее предубеждения и возражения. Но богословие в смысле определенной церковной традиционной системы, в смысле исповедания, не приобрело от этого твердости и устойчивости; рационализм продолжал царить в немецкой теологии, и даже сам глава нового направления, благочестивый Шлейермахер, считал возможным подвергать критике не только церковные догматы, но и самый канон Св. Писания. В Тюбингене под руководством могучего критика Баура образовалась историко-критическая, так называемая новая тюбингенская, школа, которая рационалистическим взглядам на источники христианства и его первоначальную историю сумела придать какую-то особую солидность и доказательность. Нельзя не отметить и того обстоятельства, что протестантское богословие, несмотря на свою подвижность, неустойчивость и рационализм, всегда имело ученых и влиятельных представителей ортодоксального направления. С 30-х годов настоящего столетия между многими протестантскими богословами стал наглядно замечаться поворот в этом направлении; многие богословы уже без прежнего предубеждения и пренебрежения обращаются не только к прошедшему своей лютеранской общины, но и к давно прошедшему церкви апостольской и ... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

теология (греч. teologia, от teos - бог и logos - учение), - совокупность религ.-церк. учений, имеющих задачей систематизацию и обоснование гл. положен... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

православное — 1) Веро- и нравоучение Православной Церкви; 2) комплекс дисциплин, изучающих основы веро- и нравоучения Православной Церкви, которые в своем дидактическом варианте излагаются в определенной системе, терминологии, методе; 3) дисциплины о богослужении Православной Церкви, его смысле, истории, времени и месте совершения; 4) критический разбор возражений против веро- и нравоучения Православной Церкви, а также мнений, претендующих на православность, но не являющихся таковыми; 5) иногда к Б. п. относят церковное право, историю Церкви и др. Источниками Б. п. являются Священное Писание (Библия) и Священное Предание (традиция понимания Священного Текста), а также ее определенное мировоззрение и мистический опыт. Библия и Предание не противопоставляются друг другу, напротив, Предание является тем контекстом, той духовной средой, в которой создается Библия; Священное Писание в известной степени само является Преданием — тем, что восполнено и проповедано Иисусом Христом, передано через апостолов и записано в середине — конце 1 ст. Более того, именно Предание сформировало Библейский канон таким, каким мы имеем его сегодня. Первоначально Церковь была далека от намерения создавать богословские системы. Проповедь Евангелия и созерцание Бога — вот, что было целью христианина: "Мы знаем только, что Бог един, един и пришедший Мессия. Един Дух, едина вера и крещение. Говорить больше нам не дано. Если скажем — ошибемся, если будем исследовать — останемся беспомощными" (Иаков Афраат). Но по мере распространения Церкви появлялось множество искажающих и редуцирующих исходный смысл учения толкований, в связи с чем возникала необходимость сформулировать определенные формулы — догматы, фундирующие основные положения веры: "Злоба еретиков... вынуждает нас... говорить о предметах неизреченных, предпринимать исследования запрещенные... Заблуждения других вынуждают нас самих становиться на опасный путь изъяснения человеческим языком тех тайн, которые следовало бы с благоговейной верой сохранять в глубине наших душ" (Св. Иларий). По этой причине появляются первые Символы Веры. В 325 и 381 создается Ни-кео-Цареградский Символ Веры, который по сей день читается во всех Православных храмах. Такое же значение имеют вероопределения всех 7 Вселенских Соборов. Первая богословская система возникает в 8 в.: "Точное изложение Православной веры" Св. Иоанна Дамаскина. Позже появляются авторитетные труды, изъясняющие эти вероопределения: "Православное исповедание" Геннадия II Константинопольского (1455-1456); "Ответы" Иеремии II Константинопольского протестантским богословам Виттенберга и Тюбингена (1576, 1579 и 1581); "Исповедание веры" Митрофана Александрийского (1625); "Православное исповедание" Петра Могилы, Митрополита Киевского (1640); "Исповедание веры" Досифея Иерусалимского (1672); "Послание Восточных Патриархов" (1848), "Православно-христианский катехизис" Филарета Московского (1839), выдержавший более ста изданий. Все эти книги именуются в Б. п. символическими. Из русских богословов наиболее полные труды в этой области написали митрополит Макарий, митрополит Филарет Черниговский, епископ Сильвестр, протоирей И. Малиновский. К базовым для Б. п. относятся следующие положения: а) С одной стороны, утверждается принципиальная непознаваемость существа Единого в Трех Лицах Бога ввиду Его совершенной трансцендентности, с другой — утверждается вездесущие Бога, присутствующего в бытии мира Своими свойствами и энергиями, которые в определенной мере познаваемы для человека — поскольку Бог Сам открывает Себя человеку, сообразному и собожественному Себе. Эта антиномичность обусловливает возникновение двух противоположных методов богословия — апофатический (отрицательный) и ката-фатический (положительный); б) центральным православным догматом является учение о Троице: Троица — Единый (т.е. единственный) Бог, существующий в Трех Лицах (Ипостасях). Каждому Лицу в одинаково бесконечной мере принадлежат общие свойства Бога (всеведение, всемогущество и др.), но наряду с этим каждая Ипостась имеет Свое личное свойство: Бог-Отец ни от кого не рождается и ни от кого не исходит, Бог-Сын предвечно рождается от Отца, Бог-Дух пред-вечно исходит от Отца через Сына (см. Филиокве); в) человек познает Бога, себя и окружающий мир посредством разума и веры (естественное и сверхъестественное Откровение). Православие не только не унижает достоинство разума, но призывает к его усовершенствованию, освещению — но не через скептицизм, который логически завершается сомнением не только в существовании Бога, но и самого субъекта мысли, а через очищение сердца (средоточия духовных чувств, творческих и интуитивных способностей человека). В Б. п. не только не противопоставляется вера и разум, но даже никогда не различаются окончательно: вера в Бога и знание (Кирилл Иерусалимский). Вера должна быть разумной (этим она отличается от суеверия), а знание должно быть верным, т.е. соответствовать вере (например, в его ценность или, по крайней мере, возможность). Областью вероопределения Церкви может быть только недоступная чувственному и рациональному познанию сфера (объявляя догмат, Церковь тем самым указывает на отнесенность его содержания к сфере не знания, а веры, выводя его тем самым за пределы рациональной критики. Некоторые догматы выведены посредством силлогизма из Св. Писания, поэтому необходимость догмата, а также его конкретное содержание и обоснование в традиции предполагают в Православии предельное осмысление каждым верующим по мере его возможностей, г) Мир сотворен Богом из ничего Возможность предвечного сосуществования Богу праматерии, пространства или времени отвергается. Мир был создан за шесть "дней" (евр. йом — неопределенный промежуток времени, этап). Венцом творения является человек, православные верят, что люди — не единственные разумные существа. Перед сотворением материального мира было создано множество ангелов, бесплотных духов (ввиду их инобытия, непричастности к формам и условиям нашего существования, ибо с точки зрения Б. п., абсолютно духовен только Бог). Между духовным и материальным миром Б. п. усматривает тесную связь и единство. д) По своей физической природе человек, согласно Б. п., только лишь одно из живых существ на земле — млекопитающее. Но по своим духовным свойствам он мыслится как бесконечно превосходящий мир. Исключительность человека — в его сообразности Богу и уподоблении Ему (Образ и Подобие). Образ — это душа, а Подобие — степень индивидуальной проясненно-сти образа Бога в человеке. Изначально люди одинаковы и равны в сообразности Богу. Но подобием, т.е. результатом усилий самосовершенствования, все неповторимы: с одной стороны это вертикальная шкала, но с другой — в подобии заключена несравнимость и самоценность человека, каждой личности. Своей душой человек принадлежит к миру невидимому; а телом — к материальному. Он — граница между мирами. Православная антропология исходит из идеи изначального единства Бога, человека и природы. Тайна человека — в Боге, тайна мира — в человеке, тайна Бога — в мире и человеке. Этим обусловлена необходимость самопознания и познания природы. Человек сотворен с тем, чтобы он, уподобляясь Богу, как бы становился Богом и был сооучастни-ком Его замысла о творении. "Если ты будещь низко думать о себе, то напомню тебе, что ты — созданный Бог" (Григорий Богослов). Второй основной идеей антропологии является учение о грехе. Человек не вынес испытания свободой — соблазнился перспективой легкого становления Богом. Человек не пожелал дурного, но избрал недостойное средство, — между тем, с позиций Б. п., нельзя быть богом вне Бога, и в поиске "автономного пути" к божественной власти, человек потерял то, что имел: соотношение Бог-человек-мир было нарушено. Между Богом и человеком появляется непреодолимая пропасть, вследствие чего человек меняется так, что природа не видит в нем более своего господина и становится ему врагом. Вражда поражает самого человека: душа и тело становятся двумя противоборствующими стихиями. Познание становится ущербным, а вера — слабой. Человек воспринимает свою плоть как нечто внеположное себе и враждебное. Вместе со своим идеальным (райским) состоянием человек потерял бессмертие. Бог, спасая человека, помещает его в другие условия существования, более соответствующие его искаженным потребностям. При этом он обещает, что в будущем произойдет искупление (спасение от последствий греха), пришествие в мир Того, Кто победит змия. До той поры, согласно Б. п., все люди умирали в ожидании Мессии, а их души (даже праведников) шли в ад, понимаемый как место, лишенное Божественного света, где души пребывали отлученными от Бога, е) Спасение Б. п. связывает с приходом Мессии, который рождается среди народа Израиля, — "Бог является во плоти" (1 Тим. 3, 16); "Слово (Логос) становится плотью" (Ин 1, 14). Рождество Иисуса Христа именуется в Б. п. Боговоплощением. Второе Лицо Св. Троицы принимает человеческую природу посредством рождения от Девы Марии и Св. Духа. Две природы (Божественная и человеческая) соединены воедино в Лице Иисуса Христа, поэтому Его называют Богочеловеком: по формулировке Симеона Нового Богослова, "Он родственник нам по плоти, а мы сродни Ему по Божеству"; ж) согласно Б. п., Христос спасает человечество Своим учением, исключительность которого заключалась в том, что Он пришел не рассказать об Истине, — Он Сам есть Истина: как одним человеком в мир вошел грех, так через одного Человека является оправдание и искупление Кровью Сына Божьего. Крестная жертва Христа искупает грехи мира, так же как Его Воскресение побеждает смерть. Согласно Б. п., Христос перед вознесением нисходит душою в ад, где проповедует Евангелие всем, кто умер от века, и тех, кто уверовал, Христос выводит из плена тьмы к вечной жизни. В Б. п. ценностно акцентирована перспектива Второго пришествия Иисуса Христа. Если в первый раз Он приходит нищим странником, то во второй раз Сын Божий явится во всей своей славе и могуществе. К этому времени все мертвые восстанут, чтоб предстать пред Богом в душе и теле. За каждую мысль и слово человек дает отчет — прежде всего перед судом своей совести, которая будет очищена от "культурных влияний" и заговорит во весь голос от имени Бога. з) с позиций Б. п., человек может спастись только в Церкви и посредством Церкви — тех средств, которые она предлагает верующим: вера, покаяние, таинства. Особое значение в деле спасения каждого имеет Крещение, Исповедь, Евхаристия (причащение Истинного Тела и Крови Иисуса Христа, преподаваемых под видом хлеба и вина). Видимым средоточием Церкви, согласно Б. п., является иерархия, мыслимая как сохраняющая апостольскую преемственность рукоположения: на ныне здравствующих епископов возлагали руки при их возведении в священный сан другие епископы, которые в свою очередь получили посвящение от других епископов и т.д., — если развивать эту цепь назад в историю, то мы непременно достигнем самих апостолов. Вне этой преемственности нет Церкви, и) Для Б. п. характерна специфическая парадигма сотерологии: чтобы спастись, человек должен свободно пожелать, чтобы ему были вменены заслуги искупительной Жертвы Иисуса Христа. Ни аскезой, ни другими делами человек не может заслужить спасение — спасение есть дар благодати, усваеваемый верой в покаянии, освидетельствованном добродетелью, (ср. с концепцией "добрых дел" в католицизме и программой перфек-ционизма в протестантской этике). Наибольший вклад в развитие Б.П. внесли такие отцы Церкви, как Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Афанасий Александрийский, Кирилл Иерусалимский, Григорий Нисский — (4 в.), Максим Исповедник (7 в.), Григорий Палама (14 в.). См. также Теология. С.Л. Лепин... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛО́ВИЕ - обозначение христ. научных дисциплин, имеющих своим предметом Бога, Богооткровение, Божественное домостроительство, различные аспекты жизни церкви: догматическое (систематическое) Б., основное (апологетическое), библейское, нравственное, пастырское, литургическое, сравнительное (некогда "обличительное"), патрология. Вначале отцы Церкви называли Б. Священное Писание, позднее - изложение вероучительных истин христианства (в частности, учение о Троице, см. три "Слова о богословии" св. Григория Богослова). У Дионисия Псевдо-Ареопагита различаются апофатическое, катафатическое и мистическое Б. Всякое Б. мистично, поскольку являет божественную тайну, данную Откровением, но мистику часто противополагают Б. как область, не доступную познанию, как неизреченную тайну, сокровенную глубину, как то, что может быть скорее пережито, чем познано. Первые шаги Б. - преодоление влияния иудаизма, язычества, ересей (прежде всего гностицизма). "Золотой век" Б. - 4-8 вв., эпоха семи Вселенских соборов, период, в к-рый сформулированы триадологические и христологические догматы. В последующий период для Востока существенно Б. св. Григория Паламы, а для Запада схоластика, повлиявшая позднее и на Вост. Б. В строгом смысле слова Б. - сознат. усилие христианина вслушиваться в слово Откровения, к-рое Бог провозгласил историческими событиями, стремление постичь Откровение на основании научных методов, размышлений и логических выводов. В восточной аскетической традиции наиб. существ. для Б. считается молитвенное созерцание, вовлеченность в жизнь Церкви, участие в таинствах.<p class="tab">С принятием крещения Русь постепенно усваивала разл. эл-ты византийского наследия, в т. ч. и богословский. Однако глубокому и прочному усвоению его интеллект. культуры, опирающейся на высшие достижения греч. филос. гения, здесь препятствовали недостаточный уровень собств. просвещенности, удаленность от греко-византийских культурных центров. Христ-во было воспринято Русью в значит. мере эмоционально и мифологически, без должной богослов.основы. Это придало чувств. непосредственность и душевную теплоту рус. православию, но также привело с течением времени к его отрыву от традиции вост. богослов. мысли и к зависимости от зап. теологич. школ. Данному обст-ву способствовало отсутствие православных богословских центров за пределами России после овладения турками христ. Востоком, в силу чего православные богословы вынуждены были получать образование в католич. и протестантских ун-тах. Церковная жизнь порождала и оригин. произв., хотя регулярное богослов. образование, необходимое для формирования богословской науки, сложилось значительно позднее. Наряду с пер. свято-отеч. агиографич. и богослужебных текстов появлялись поучения ("Слово о законе и благодати" митр. Илариона, поучения Новгород. еп. Луки Жидяты - 11 в.), описания паломничеств и церковно-ист. событий. Проникновение с 14 в. через Новгород и Псков зап. влияния, проявление ереси стригольников, а затем жидовствующих (кон. 15 в.) вызвали подъем богословской активности. Архиеп. Геннадий собирает первый полный список Библии: преп. Иосиф Волоцкий в "Просветителе" осуществляет практически первый опыт рус. богословия; Зиновий Отенский, опровергая учение Феодора Косого, впервые в рус. лит-ре приводит развернутые доказательства бытия Божия и обличает антитринитарные взгляды ("Истины проказания"). Переводит и истолковывает правосл. учение преп. Максим Грек; св. митроп. Макарий изд. Четьи-Минеи.</p><p class="tab">Стимулом для развития богослов. образования явилась борьба на Ю.-З. с зап. влиянием и унией (1596). В Киеве в 1615 была учреждена Братская школа, впосл. Киево-Могилян. коллегия (с 1701 академия), где очень сильно было влияние зап. схоластич. богословия. Таковы, напр., тр. выпускника Киево-Могилянской коллегии, местоблюстителя патриаршего престола Стефана Яворского ("Камень веры"). Др. выпускник ее - Феофан Прокопович, испытав латинское влияние, позднее симпатизировал протестантизму и вел со Стефаном принцип. спор, касавшийся не только догматич. тонкостей, но и практич. вопросов. Их последователи образовали, по существу, два направления богословской науки и церковной жизни. Сторонники Стефана делали акцент на обряде и таинстве, делах, подчеркивали значение личного подвига человека. Сторонники Феофана - на личной вере, настроении: указывали на необходимость участия христианина в обществ. благоустройстве, защищали связь религии, политики и христ-ва. В 1685 в Москве была открыта Славяно-греко-латинская академия (в 1697 была преобразована по типу Киевской).</p><p class="tab">Расцвет Б. относится к 19 в., в основе его - реформы духовного образования (первая - в 1808, последние - в 1869, 1884 и 1910. Был осуществлен первый полный рус. пер. Библии. Выдающийся богослов этой эпохи - митрополит Филарет (Дроздов), авторитет как в вопросах Св. Писания, так и в вероучительных и церковно-практич., известный проповедник. В это время появились относит. самостоят. богословские системы (архиепископа Филарета Гумилевского, митрополита Макария, епископа Сильвестра); были написаны истории Рус. Церкви (митрополита Евгения Болховитинова, А. Горского, архиепископа Филарета Гумилевского, Е. Голубинского); изд. тр. по церковному праву (епископа Иоанна, Соколова, Скворцова); значительно возросло влияние проповедников (архиепископа Иннокентия). Очень сильна была церковно-историч. наука (В. В. Болотов, А. П. Лебедев).</p><p class="tab">Спор славянофилов и западников во многом способствовал пробуждению в об-ве интереса к православию; все больше представителей светской культуры осознавали себя христ. мыслителями (А. С. Хомяков, Вл. Соловьев, К. Леонтьев и др.); в лит-ре религ.-нравств. проблематика стала важнейшей (Достоевский, Лесков, Л. Толстой); старчество (Оптина пустынь), лучшие представители православной духовности (напр., св. Феофан Затворник, епископ Игнатий Брянчанинов) и вся православная церковная культура оказывали все большее влияние на об-во и, что важно, на интеллигенцию, выходцы из к-рой начали приходить в церковную науку. Ими было творчески усвоено лучшее из рус. и др.-церков. богословского наследия и сказано мн. нового, прежде всего в религ. философии, к-рую невозможно отделить от богословия и без к-рой Б. в России невозможно представить (священник П. Флоренский, Е. Н. Трубецкой, прот. С. Булгаков, И. А. Бердяев, Л. П. Карсавин и др.). Мн. из представителей первой волны эмиграции из России после окт. 1917 оказали сильное влияние на филос.-богословскую мысль Запада и способствовали появлению православных духовных школ (св. Сергия в Париже и св. Владимира в Нью-Йорке), продолжающих и в наст. время успешно осуществлять православное свидетельство.</p><p class="tab">Представление о Б. в России можно получить в богословских ж. (выходили до 1918): "Христианское чтение" (осн. 1821), "Православный собеседник" (1855), "Богословский вестник" (1892), "Тр. Киевской духовной академии" (1860), "Православное обозрение" (1860-91); "Вера и разум" (1884), "Странник" (при к-ром в СПб. проф. Лопухиным была начата в 1890 "Православная Богословская энциклопедия") и др. (см. также ж. рус. зарубежья: "Путь", "Новый град", "Вестник русского студенческого христ. движения"). Наиб. обстоят. анализ и историю Б. в России см. у прот. Г. Флоровского в кн. "Пути русского богословия", а также в энциклопедии "Христианство" (Т. 1-3, 1933-95).</p>... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

        ТЕОЛОГИЯ, богословие (греч. GsoXoyia, от беос, — Бог, Xoyoc, — слово, речь, учение) — система обоснования религиозных учений о Боге, совокупнос... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛОВИЕ         см. Теология. Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия.Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

1) Орфографическая запись слова: богословие2) Ударение в слове: богосл`овие3) Деление слова на слоги (перенос слова): богословие4) Фонетическая транскр... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

▲ теория ↑ религия богословие - церковное учение.богослов.патристика.теология. теолог.гомилетика. патрология. догматика.экзегетика. апологетика. эккл... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

корень - БОГ; соединительная гласная - О; корень - СЛОВ; суффикс - И; окончание - Е; Основа слова: БОГОСЛОВИВычисленный способ образования слова: Суффи... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

религиозное учение о сущности, природе и действии Бога, построенное на основе текстов, принимаемых как Божественное откровение. Одна из предпосылок Б. — концепция Бога как личности, сообщающего не подвергаемое сомнению знание о себе через Божественное слово, почему Б. в строгом смысле слова возможно только в рамках теизма. Вторая предпосылка Б. — наличие достаточно развитых форм философии, которая дает Б. богатый теоретический инструментарий для толкования и систематизации Божественного откровения. ... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

Овес Обсев Обсе Обол Обои Облог Облов Облиго Обл Обвес Логос Логово Лог Лов Лобов Лобио Лобие Лоб Лис Лиго Лев Иол Иов Иго Гос Голос Голо Гол Гоби Глибов Глебов Глеб Гелиос Гелио Геб Всего Все Волос Волго Вол Вис Вие Виг Весло Вес Веб Вгиб Бологое Боев Богословие Богослов Бог Блог Бис Олег Олово Ооо Осло Особливо Особо Осов Сбег Сгиб Сев Сиболг Сиголов Биолог Биг Бес Белов Белг Бег Слог Соло Соболев Бегло Бегов Бигос Био Биолого Слово Слив Сило Сиг Биос... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

(гр. – учение о Боге) – систематизированное изложение и истолкование какого-либо религиозного учения, религиозной системы: наука и учебный предмет. В них излагаются комплекс доказательств существования Бога, нравственные нормы и правила жизни. В христианстве сложилось несколько богословских систем: католическая, православная, протестантская, лютеранская, англиканская.... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

Ударение в слове: богосл`овиеУдарение падает на букву: оБезударные гласные в слове: богосл`овие

БОГОСЛОВИЕ

богосло́вие, богосло́вия, богосло́вия, богосло́вий, богосло́вию, богосло́виям, богосло́вие, богосло́вия, богосло́вием, богосло́виями, богосло́вии, богосло́виях (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») . Синонимы: теология, цанит... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

наука, учение о Боге, собрание доказательств истинности религиозных догматов, научное обоснование религиозной нравственности, правил жизни верующих.Син... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

См. согласиеВ. В. Виноградов.История слов,2010Синонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

Rzeczownik богословие n teologia f

БОГОСЛОВИЕ

сущ. ср. рода, только ед. ч.рел.богослов'я

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛОВИЕ богословия, мн. нет, ср. 1. Учение о догматах какой-н. религии. 2. В старину - название старшего из трех двухгодичных классов духовных семинарий (риторика, философия, богословие; истор.).<br><br><br>... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

(2 с), Пр. о богосло/вииСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

богосло'вие, богосло'вия, богосло'вия, богосло'вий, богосло'вию, богосло'виям, богосло'вие, богосло'вия, богосло'вием, богосло'виями, богосло'вии, богосло'виях... смотреть

БОГОСЛОВИЕ

с. théologie f

БОГОСЛОВИЕ

сhittudomány, teológiaСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

сteologia fСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

с.teología f

БОГОСЛОВИЕ

сtanrıbilimСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

богосл'овие, -яСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

теология, совокупность религиозных наук о сущности и действии Бога. Применительно говорить к христианству, исламу, иудаизму.

БОГОСЛОВИЕ

с.théologie fСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

сTheologie fСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

богословие, богосл′овие, -я, ср. Совокупность доктрин какой-н. религии.прил. богословский, -ая, -ое.

БОГОСЛОВИЕ

teologiСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛОВИЕ, -я, ср. Совокупность доктрин какой-нибудь религии. || прилагательное богословский,-ая,-ое.

БОГОСЛОВИЕ

אלוהותתיאולוגיהСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

богословие с Theologie fСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

n; ks богословuskontotiede

БОГОСЛОВИЕ

神学 shénxuéСинонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

Начальная форма - Богословие, винительный падеж, единственное число, неодушевленное, средний род

БОГОСЛОВИЕ

Богосло́виеteolojia (-), elimu ya mambo ya dini (-)

БОГОСЛОВИЕ

1. teoloogia2. usuteadus

БОГОСЛОВИЕ

с. teologia f Итальяно-русский словарь.2003. Синонимы: теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

дін ілімі, оқуы (діннің хадистері туралы ілім)

БОГОСЛОВИЕ

ср. дин илими, дин ажыттарын үйрөтүүчү окуу.

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛОВИЕ, то же, что теология.

БОГОСЛОВИЕ

• bohosloví• teologie

БОГОСЛОВИЕ

Ср мн. нет ilahiyyat (dini nəzəriyyələr).

БОГОСЛОВИЕ

богослів'я (ср. р.), богословія (ж. р.).

БОГОСЛОВИЕ

богословие богосл`овие, -я

БОГОСЛОВИЕ

Богословие- theologia;

БОГОСЛОВИЕ

богословие теология, цанит

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛОВИЕ, то же, что теология.

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛОВИЕ - то же, что теология.

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛОВИЕ , то же, что теология.

БОГОСЛОВИЕ

с дин өйрәтмәләре, дини тәгълимәт

БОГОСЛОВИЕ

БОГОСЛОВИЕ, то же, что теология.

БОГОСЛОВИЕ

Ilâhiyat, din ilmi

БОГОСЛОВИЕ

Бурхан шүтээн

БОГОСЛОВИЕ

богословие фиқҳ, илоҳиёт

БОГОСЛОВИЕ

богослов||иес ἡ θεολογία.

БОГОСЛОВИЕ

- то же, что теология.

БОГОСЛОВИЕ

багаслоўе, ср.

БОГОСЛОВИЕ

{N} աստվածաբանւթյւն

БОГОСЛОВИЕ

иляхият, дин ильми

БОГОСЛОВИЕ

құдай ілімі

БОГОСЛОВИЕ

діни ғылым

БОГОСЛОВИЕ

Багаслоўе

T: 228